Нагрянула переаттестация, а вместе с ней и сокращение численности сотрудников полиции. Здесь следует обратить внимание на логику тех, кто ратовал за это сокращение — дескать один миллион двести тысяч полицейских это очень много. Но кто этот миллион? Постовые? Участковые? Черта с два! Огромная часть из этого числа «кабинетные полицейские» — армия проверяющих, анализирующих, сочиняющих доклады, переносящих эти доклады из одного кабинета в другой и имеющих крайне туманное представление о том, что такое охрана общественного порядка (к этому списку можно добавить всевозможные генеральские свиты). Если бы эти батальоны штабных работников экипировать и выставить на улицы города нести патрульно-постовую службу, общественная безопасность почувствовала бы себя намного лучше. Но самое забавное в том, что сокращение сильнее всего ударило по тем, кто непосредственно работал «на земле». В некоторых районах области вообще упразднили ППС. Как так? А вот так — на улицах нет полицейских, и все тут. Чуда не произошло. Палочная система в МВД победила с крупным счетом.
Каждый новый министр МВД заявляет о победе над пресловутой палочной системой. Чтобы не быть голословным приведем конкретные цитаты:
Министр внутренних дел РФ Борис Грызлов о палочной системе: «Нам не нужна система показателей, с большими оговорками пригодная разве только для организации социалистического соревнования между подразделениями»
Министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев о палочной системе: «Мы заинтересованы, чтобы наша статистика была объективной. Новый приказ максимально уходит от валовых показателей и тех предпосылок, которые создавали для сотрудников пресловутую палочную систему»
Министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев о палочной системе: «Наше ведомство долго само себя успокаивало: ах, как славно мы поработали в этом году по сравнению с аналогичным периодом прошлого года! Больше такого не будет»
Что думает по этому поводу простой тамбовский полицейский: «Ну вот — очередная «говорящая голова» в очередной раз отменяет палочную систему. Давайте в очередной раз поаплодируем…»
Попробуем представить себе обычные будни на «земле» этого полицейского из среднестатистического тамбовского отдела:
«Мы сидим со своими коллегами в патрульной машине и мучительно рожаем план — как набрать заявленную начальством «контрольную цифру», а именно: составить шесть протоколов на платёжеспособных граждан; сдать в отдел — двоих наркоманов, одну цыганку, пять-шесть «нерусских»; раскрыть одно преступление; а после 22:00 выловить ребёнка. Если проявить фантазию, хитрость и немного нарушить законность, часть плана выполнить можно, с учётом того, что охрану общественного порядка нам придётся доверить Господу Богу, а самим заняться «более важными делами».
С преступлением дело обстоит сложнее. За сутки в нашем районе произошло следующее — потерялась девочка (через час нашлась); неизвестные лица совершили кражу колес из гаража; и неизвестный мужчина отобрал мобильный телефон у подростка. Мы исколесили весь район, время от времени отлучаясь по другим заявкам, но этого неизвестного урода так и не нашли. Да, мы виноваты — не смогли на одной патрульной машине оказаться одновременно во всех точках района (вот когда пригодилась бы армия штабных работников!) Но перед нами официально поставлена задача раскрывать по одному преступлению за определенный промежуток времени. И не важно, что это за преступление и как оно будет раскрыто. Что делать? Во-первых, придется «сдавать» всех подозрительных — может к кому что и прилипнет. Во-вторых, придется спровоцировать пару человек на оскорбление и также сдать… Мы понимаем, что это маразм, но таков «ПЛАН».
Самый неоднозначный «план» из тех, что мне приходилось выполнять за всю службу — сдача двух наркоманов за смену. Еще в начале «кампании по борьбе с наркоманией» все потребители героина поняли, что за ними началась охота. Первое время мы еще справлялись с задачей и сдавали норму, но сегодня эти любители кайфа попрятались по домам. Там, где еще недавно эти «заблудшие души предавались греху», стало пусто. А План остался. Мы перерыли все возможные места скопления наркоманов — пусто. Понятное дело — они не перевелись, но стали осторожнее. А начальство нас жестоко изнасилует, если мы не найдем этих идиотов. Что делать? Может договориться с наркоманами и платить за то, чтобы они сами приходили, а затем оплачивать их штрафные квитанции? А что? План будет выполнен и все останутся довольными…
Интересно, а существует ли подобная практика в других странах? Представьте — Британия, идет развод где-нибудь в отделе полиции графства Эссекс. Начальник отдела наставляет своих подопечных: «Господа, сегодня вы должны задержать десять пьяных джентльменов! Если не выполните план, домой не уйдете! Клянусь короной Британской империи!».
Но вернемся к нашим баранам. Пока мы с коллегами «рожали» План, возле одной из аптек «нарисовалась» подозрительная компания. Наркоманы… Мы сначала обрадовались, ведь можно разом выполнить норму за всю неделю, но что-то нас остановило. Ну накроем мы этих кайфоманов, а кого будем сдавать завтра? А послезавтра? А через месяц? Начальство пугает репрессиями и озвучивает конкретную цифру — сдавать двоих наркоманов за смену. И тут внутренний голос начинает шептать:
«Нет, их пугать нельзя ни в коем случае, ибо они нужны нам как никогда ранее — пусть их будет больше, пусть улицы городов полнятся наркоманами, токсикоманами, наркоторговцами и прочей благословенной заразой, пусть они плодятся и размножаются… ПЛОДЯТСЯ И РАЗМНОЖАЮТСЯ! Господи, сделай так, чтобы наркоманы в России никогда не перевелись, чтобы мы в любое время могли без труда найти наркозависимого и преподнести его в дар своему начальству…»
Несмотря на то, что палочная система мешает работе сотрудников полиции, душит в них лучшие человеческие качества и отрицательно сказывается на репутации МВД в целом — покой россиян, возможность спокойно жить и работать обеспечивают именно СОТРУДНИКИ МВД. Вопреки всем «планам» и «аналогичным периодам прошлого года», вопреки желанию отдельных начальников отчитаться перед вышестоящим руководством о росте «показателей», вопреки глупым и преступным приказам, именно СОТРУДНИКИ МВД (иногда ценой собственной жизни) раскрывают тяжкие преступления, спасают жизни людей, вступают в бой с экстремистами, несут службу в дождь, в снег, в зной…
Мнение эксперта. Ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Элла Панеях:
«Пьянство и стресс — не основные проблемы, с которыми сталкиваются сотрудники правоохранительных органов. Я уверена, что министр внутренних дел прекрасно понимает, что эксцессы в МВД происходят не из-за того, что с его сотрудниками вовремя не провели психологический тренинг, и не потому, что они много пьют, а потому, что они поставлены в служебные условия «палочной системы». Им постоянно нужно кого-то поймать, наказать, репрессировать, выписать штраф, раскрыть какое-то преступление (объявить кого-то преступником). И все то, что они периодически творят, они творят не в состоянии аффекта и не спьяну, а просто потому, что это – самый дешевый способ выполнять те требования, которые предъявляет им начальство».
Получается, что тамбовская полиция, как впрочем и их коллеги из других регионов, работает не на людей, а на показатели — так называемые «палки». Поэтому на одни преступления она закрывает глаза, а другие даже сама фабрикует
Что у полицейского на уме
«А стоит ли с этим связываться?» — такой вопрос возникает в голове любого сотрудника полиции каждый раз, когда человек обращается к нему за помощью — будь то кража или какое-то бытовое происшествие. Под этим «стоит ли?» понимается возможность легко раскрыть преступление или выявить правонарушение, чтобы записать это себе в актив.
Если заявление, например, о краже или о хулиганстве содержит указание (или хотя бы намек) на виновника, то связываться стоит — тут есть, куда копать. Если такого намека нет — жертва не знает, кто именно мог обокрасть квартиру, хулиган не попал на камеру, — то сразу ясно, что лучше не связываться. Это преступление имеет слабые шансы быть раскрытым, а следовательно, будет портить статистику.
Любители сериала «Менты», возможно, помнят, как он начинается: герой-оперативник принимает «заявления граждан» и немедленно «реагирует» — отдает распоряжения по телефону: «Объявить в розыск!», «Перекрыть аэропорт!» Только вот телефон при этом отключен.
НИ ОТКРЫТЫЙ ЛЮК, ПОКА ТУДА НИКТО НЕ УПАЛ, НИ БРОДЯЧИЕ СОБАКИ, ПОКА ОНИ НИКОГО НЕ ПОКУСАЛИ, ПОЛИЦИЮ НЕ ИНТЕРЕСУЮТ. ВЕДЬ В ОТЧЕТНОСТЬ ИХ НЕ ВСТАВИШЬ
Но граждане об этом не знают и уходят из отдела довольными. Примерно такой же трюк оперативники нередко проделывают и в жизни: принимают заявление, например, о краже, и выдают на руки ничего не значащую бумажку-справку. Разговаривают при этом предельно вежливо и по делу. Гражданин уходит довольный. Он же не знает, что его заявление осталось не зарегистрированным в книге учета сообщений о происшествиях (КУСП). А без этой регистрации полиция ничего делать не будет. Заявление с большой долей вероятности попадет в мусорную корзину или с вероятностью меньшей будет положено в папочку к таким же — ждать, вдруг кто-то попадется с чужим кошельком. Тогда, возможно, все похожие случаи и понадобятся.
Если же гражданин обращается вообще «не по теме» — просит, например, разобраться с соседом, который отхватил часть огорода, или жалуется на то, что во дворе много бродячих собак, или что открыты люки на дороге, — то такие обращения воспринимаются как совершенно «пустые», отнимающие время и силы. В первом случае человеку посоветуют обращаться в суд в частном порядке, а во втором и третьем — в местную администрацию. Потому что ни люк (пока туда никто не упал), ни собаки (пока они никого не покусали) в отчетность, как правило, не вставишь. Тут же нет преступления или правонарушения — так кому оно в полиции надо? За всем не уследишь.
Что такое «палки»
Дело в том, что ключевой показатель, по которому оценивается работа полиции —доля раскрытых преступлений. Полиция из года в год старается держать его на уровне 53-55% (процент высчитывается от общего числа зарегистрированных в этом году преступлений). Наибольший вес при оценке разных подразделений имеют показатели, которые устанавливают, какие именно преступления и в каком количестве должны быть выявлены-раскрыты (тяжкие и особо тяжкие, имущественные, бытовые, и т. д.).
Для каждой из полицейских должностей есть и другие показатели. Для патрульного, сотрудника ГИБДД или участкового — это число составленных протоколов об административной ответственности. Для следователя и дознавателя (упрощенно — это тот же следователь с урезанными полномочиями) — это число уголовных дел, направленных в суд, и показатели возмещения материального вреда потерпевшим.
Все эти показатели в полиции называют «палками», а саму систему — «палочной». Каждый полицейский или отдел, или региональное управление за определенный период должны набрать столько-то палок разного вида.
При этом система оценки устроена так, что показатели не должны резко меняться. Сравнение проводится по так называемому АППГ (от «аналогичный период прошлого года»). В этом году раскрыл пять краж — в следующем раскрой шесть. Но не десять — иначе еще через год тебе придется раскрыть как минимум одиннадцать (а где их столько взять?)
Вся система оценки на федеральном уровне, — а мы помним, что МВД — это сверхцентрализованная структура, — прописана в приказах. Последний из них, от 2013 года, устанавливает 27 показателей, по которым российские регионы должны отчитываться перед федеральным начальством МВД. Это большой прогресс — в ходе реформы список был сокращен более чем вдвое. Но ничто не мешает уже региональному начальству расширить этот список для своих подчиненных — территориальных отделов полиции. Так, в одном из регионов сейчас установлено порядка 70 показателей для сотрудников полиции «на земле». Для чего им это нужно? Чтобы обеспечить баланс всех показателей для общефедерального отчета.
Соблюсти все показатели — большое искусство. Ведь «палки» бывают не только положительные, но и отрицательные. Например, количество граждан, погибших от преступных действий, — это негативная «палка», а число расследованных тяжких преступлений (в том числе и убийств) — положительная. В идеале, конечно, все убийства должны быть раскрыты — тогда показатели сложатся и все будет «окей». Но в жизни так не бывает, а значит, сложные для расследования убийства лучше всего не регистрировать.
Положим, скрыть «криминальный труп» — задача не из легких, но с другими преступлениями эта логика прекрасно работает.
Как «палки» мешают работе
Поскольку полицейского оценивают по «палкам», добыча «палок» становится для него основным ориентиром в работе.
Во-первых, он сделает все, чтобы не регистрировать преступление, если нет очевидной перспективы это преступление раскрыть. Тут придуманы десятки способов, с которыми сталкивались многие, кто приходил в отделение полиции, например, с заявлением о краже. «Вы заявление оставьте, если мы найдем вора, то вам позвоним. А если зарегистрируем, вам придется все замки из квартиры сдать на экспертизу».
Если такое «неудобное» заявление все же было зарегистрировано в КУСП, то полицейские будут составлять материалы проверки так, чтобы было легче отказать в возбуждении уголовного дела. Например, искать противоречия в показаниях, отмечать неочевидность события. Ведь «глухарь» никому не нужен.
Иногда и заявитель не против. Например, когда у меня взломали автомобиль и украли магнитолу, я пошла в полицию. Вернуть магнитолу я не надеялась — мне нужна была лишь бумага для страховой компании, чтобы починить замок. В таких случаях полиция обычно выдает постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Я получила отказное постановление и ушла довольная (а преступник остался безнаказанным).
Сколько таких «довольных»? Об этом знает только МВД, по заказу которого каждый год опрашивают до 60 тысяч человек, — но результатами министерство с обществом не делится. В конце 2016 года по заказу Высшей школы экономики и Центра стратегических разработок был проведен большой всероссийский опрос (6062 человека), в котором, в частности, респондентов спрашивали, случалось ли им стать жертвами краж или насильственных действий в течение последнего года, обратились ли они по этому случаю в полицию, и был ли полицией найден виновный.
Мы видим, что в половине случаев люди просто не обращаются в полицию. А находит «злодея» полиция лишь в каждом третьем случае — это если понятно, где искать (побои), или вовсе в каждом двадцатом — это если непонятно, где (как с моей магнитолой).
Во-вторых, в погоне за «палками» полиция будет охотно регистрировать простые преступления. Как шутят опера, самое лучшее преступление — это когда муж зарезал жену или собутыльника, сидит на месте — с раскаянием в душе, с ножом в руках — и все признает. Это готовая «палка».
В-третьих, полиция будет если не прямо фабриковать, то активно искать простые преступления — чтобы раскрыть их и получить «палку». Здесь отличаются участковые с их «бытовыми преступлениями превентивной направленности», например, по статье 119 УК РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью».
До 2009 года это была одна из самых «палочных» статей. Она сформулирована максимально общо. Достаточно, чтобы потерпевший воспринял высказанные в его адрес угрозы как реальные, а у угрожающего в руках был предмет, которым можно убить или причинить тяжкий вред.
ЖЕНЩИНА ПОПРОСИЛА УЧАСТКОВОГО ПРОВЕСТИ С МУЖЕМ ВОСПИТАТЕЛЬНУЮ БЕСЕДУ. НО УЧАСТКОВОМУ НУЖНА БЫЛА «ПАЛКА», ПОЭТОМУ ОН ОФОРМИЛ ДЕЛО
Случалось, что в качестве опасного орудия фигурировала вилка, которой ел вернувшийся пьяным с работы муж. Жена высказала ему претензии, а он попросил не докучать ему — «иначе убью». При этом обратившаяся к участковому женщина и не предполагала, что ее мужа осудят. Она всего лишь хотела, чтобы участковый провел с мужем воспитательную беседу. Но участковому нужна была «палка» — поэтому он оформил дело по статье 119 УК. С мужем, кстати, ничего страшного не случилось — по таким делам возможно примирение в суде.
Еще в 2009 году тамбовская прокуратура отказалась принимать у дознавателей такие дела без показаний свидетелей, которые слышали угрозы. Это снизило поток сфабрикованных дел, однако шансы на защиту тех, кто действительно получал угрозы, тоже упали.
Тут стоит вспомнить массовое убийство в Нижнем Новгороде. Участковые были осуждены за халатность, так как не реагировали на обращения будущей жертвы. Женщина многократно заявляла об угрозах со стороны мужа. Однако свидетелей не было, и участковые знали, что прокурор такое дело не пропустит. Они выносили «отказные», пока женщину и детей не убили.
Этот пример показывает, как важны не сами тексты законов, а неписаные правила их применения. А ведь эти правила как раз и зависят от стимулов, создаваемых системой оценки. Прокуратура хотела как лучше — побороть фальсификацию уголовных дел для зарабатывания «палок». Но выплеснули и ребенка —вероятность бытовых убийств возросла.
В-четвертых, гонка за палками заставляет полицейских инициировать дела по так называемым «выявленным» преступлениям, где нет потерпевшего, который написал бы заявление в полицию. А есть, например, оперативная информация о том, что такой-то хранит наркотики или оружие. Осталось задержать этого человека и правильно все оформить — это готовый подозреваемый, обвиняемый, а значит, и осужденный.
«Выявленные» преступления, как несложно догадаться, раскрываются почти всегда. Они составляют до половины всех расследуемых преступлений. И именно они позволяют держать раскрываемость на таком высоком уровне — чуть больше половины.
Наконец, в-пятых, в погоне за раскрытием полиция будет добиваться признательных показаний — особенно в сложных и неочевидных делах. Оперативные сотрудники, следователи и работники СИЗО имеют много возможностей склонить подозреваемого к признанию вины: от угроз и пыток до обещаний неформальной сделки с судьей. А признание вины или явка с повинной— это «царица доказательств», она обеспечивает высокую скорость прохождения дела в суде (особенно если обвиняемый согласен на особый порядок, то есть дело не будет рассматриваться по существу) и хорошие показатели всем — полиции за раскрытие, прокуратуре за устоявшее в суде обвинение, судьям и следователям за скорость расследования и соблюдение сроков.
Подведем итог. Задуманные как система контроля, учета и оценки, «палки» полностью подчинили себе действия полиции. Из-за них она руководствуется не общественной опасностью преступления, а его «перспективностью» с точки зрения получения очередной «палки» в отчетности.
Как победить «палки»
Ущербность «палочной» системы давно очевидна всем — в том числе руководству МВД. Поэтому в ходе последней реформы число «палок» было сокращено, и как обязательная форма отчетности они сохранились только для региональных управлений. Но выше я уже говорила, что региональные управления прекрасно доводят эти показатели до «земли», да еще и увеличивают их количество.
И это закономерно. МВД так устроено, что иначе сейчас управляться и не может. «Палки» нельзя просто взять и отменить — все развалится. Бывший руководитель управления МВД городского уровня рассказывал мне, что в его карьере был краткий период без «палок» — сразу после развала СССР, когда первые девять месяцев 1992 года «никто ничего не спрашивал». По его воспоминаниям, тогда все сразу перестали работать. Низовые сотрудники, которых всю жизнь заставляли работать «из-под палки», в ответ сформировали довольно равнодушное отношение к своим обязанностям.
«ПАЛКИ» НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ВЗЯТЬ И ОТМЕНИТЬ. ЕСЛИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНО НЕ ПЕРЕСТРОИТЬ МВД, ВСЕ РАЗВАЛИТСЯ
Начинать надо не с «палок», а с децентрализации. Россия — огромная страна, с разнообразной географией, климатом, населением и т. д. С точки зрения преступности Мурманск существенно отличается от Краснодара, а некоторые районные центры в Архангельской области, где много судимых, — от Академгородка под Новосибирском. Руководство, которое сидит в Москве, просто не может учесть всех местных особенностей. Это значит, что задавать ориентиры и оценивать работу полиции должны и регионы, и местные власти — по крайней мере участвовать в этом.
Идеальным решением была бы децентрализация полицейской функции в России. За тяжкие преступления отвечает федеральный центр, за легкие и бытовую преступность — регион, за охрану общественного порядка — местные власти.
Для этого нужно политическое решение. Пока его нет, возможно, стоит хотя бы ликвидировать монополию МВД на систему оценки полиции. Ведь борьба с преступностью — лишь одна из функций полиции, есть еще как минимум профилактика и сервис, которыми полиция вообще сегодня не занимается, если это не административное преследование за правонарушения. Почему бы не предложить регионам и местным властям ввести свои показатели для оценки работы полицейских? Это уже заставит полицию сделать шаг навстречу людям.
Комментариев нет:
Отправить комментарий