Как тамбовская милиция общалась с тамбовской оппозицией в лице Вобликова

Самоотверженные милиционеры сумели нейтрализовать члена партии “Яблоко” прямо в центре города. Пострадавших нет.

Вот фрагмент письма с мотивированным отказом о согласовании места и времени проведения мероприятия, которое получил Юрий Вобликов с нарушением определенных законом сроков.

Уважаемый Юрий Владимирович!
По поручению главы администрации города Тамбова А.Ф. Боброва управление по связям с общественностью администрации города Тамбова рассмотрело Ваше уведомление о проведении 25 июня 2011 г. с 12.00 до 13.00 пикетирования в сквере у памятника З. Космодемьянской.
Сообщаем, что в соответствии с уведомлением о проведении публичного мероприятия, поступившим в администрацию города Тамбова 16.06.2011 г. 25.06.2011 г. в заявленное Вами время в сквере З. Космодемьянской проводится публичное мероприятие.

Вообще-то в заявке, которую подавал Юрий Вобликов, значилось время с 12.00 до 15.00, откуда госпожа Колодина, подписавшая письмо, взяла другое время, остается невыясненным.

Невыясненным осталось и то, какое именно публичное мероприятие проводилось «в заявленное время в сквере З. Космодемьянской». Господин Вобликов в компании своего товарища из незарегистрированной партии «Парнас» отправились в сквер, чтобы посмотреть, а при удачном стечении обстоятельств и принять участие в указанном публичном мероприятии.

Каково же было удивление оппозиционеров, когда, прибыв на место около половины первого, они обнаружили там пару десятков блюстителей порядка и … больше никого, если не считать скучавших на скамеечках горожан и пары девчонок, обегавших их с вопросом, чего, по их мнению, не хватает современной России.

Еще большее удивление вызвал у господина Вобликова лейтенант милиции, который, не представившись, потребовал у Вобликова документы. Вобликову пришлось напомнить уважаемому лейтенанту, что, подойдя к гражданину, он должен представиться и назвать причину своего обращения. Нехотя лейтенант достал из кармана удостоверение на имя Сергея Старостина, младшего лейтенанта милиции. Дважды заданный вопрос, почему лейтенант предъявляет недействительное удостоверение, оба раза остался без ответа. Зато аж четыре варианта ответа предложил «лейтенант» на вопрос Вобликова, зачем милиционеру нужны его документы.

Сначала он заявил, что документы проверяются потому, что в городе проводится операция «Вихрь-антитеррор». Затем, что у него есть основания предполагать, что Вобликов совершает административное правонарушение, какое, страж порядка уточнить не смог. Тогда он предпринял третью попытку и заявил, что Вобликов похож на «лицо кавказской национальности». Интересно, откуда лейтенант милиции узнал о существовании такого основания для проверки документов? Не иначе начальство на планерках или инструктажах рассказало.

В конце концов, то ли лейтенант, то ли не пойми кто, явно не знакомый с инструкциями ведомства, где служит, заявил, что Вобликов может быть находится в розыске и является грабителем. После чего Вобликова и его товарища довольно бесцеремонно запихнули в милицейский «бобик» и отвезли в Ленинский райотдел. По пути странный лейтенант с недействительным удостоверением со свойственным сотрудникам своего ведомства остроумием посоветовал Вобликову позвонить в ЦРУ и сам же посмеялся над своей удачной (по его мнению) шуткой. Причиной задержания сотрудник милиции, назвавшийся майором Первушиным назвал ведение оппозицией в сквере видеосъемки. Видимо, ничего другого в голову не пришло.

Майор Первушин осуществляет видеосъемку. Оперативную, наверное!

По прибытии в милицию, оппозиционеров, опять же в нарушение закона, поместили в запертое помещение и потребовали документы. И тут милиции стало не до шуток, так как у господина Вобликова при себе оказался мандат члена Общественной палаты России. Пришлось срочно отпускать доставленных в отдел, и надеяться на то, что Вобликов не будет столь злопамятным, чтобы помнить, как непонятного звания Старостин пытался применить к нему физическую силу.

Вобликов, конечно, зла не помнит, но уходить из райотдела отказался, настаивая на встрече с руководством. Таковое было ему представлено в лице майора Первушина, который участвовал в доставке обоих оппозиционеров в отдел. Майор, видимо, считая, что лучшая защита – нападение, с ходу начал рассказывать Вобликову, как он любит судиться. О других подробностях этого разговора история пока умалчивает, но промежуточный финал этой истории состоит в подаче жалобы прокурору Тамбовской области.

В жалобе, названной актом о нарушениях прав, Вобликов кратко описывает свой разговор с сотрудником милиции неустановленного звания, в частности, удивляясь тому факту, что требуя удостоверение личности, милиционер Старостин не смог перечислить законных оснований для такого рода требования, а майор Первушин незаконно подверг их временному лишению свободы, ссылаясь на то, что оба оппозиционера являются задержанными.

Рассчитывать на то, что малограмотных правоохранителей привлекут хотя бы к дисциплинарной ответственности, разумеется, наивно. Столь же наивно ожидать, что оба нарушителя всевозможных ведомственных инструкций не пройдут аттестацию при приеме на работу в полицию – ведь именно для таких сотрудников и распахивает свои двери реформированное ведомство внутренних дел, не нуждающееся в грамотных, умных и честных полицейских.

История, в общем-то обычная, можно сказать, банальная. И вот именно этой банальностью она подчеркивает два отчетливых тренда в современной России: 1) власть препятствует и будет продолжать всемерно препятствовать выражению мнения граждан, идущему вразрез с генеральной линией едра, всякий раз идя на откровенный подлог и обман; 2) так называемая реформа правоохранительных органов – не более, чем бутафория, призванная под новым названием скрыть воинствующую безграмотность полицейских и их политическую ангажированность.